«Для чего, человек, ты живёшь?»: интервью Геннадия Краснопёрова
В преддверии Нового года журналист и садовник Геннадий Краснопёров рассказал о своем призвании, поделился семейными традициями, привёл пример настоящего чуда, а также подвёл итоги уходящего года. Ему 84-й год, но у него по-прежнему дела. Сейчас главное из них - строительство традиционной снежно-ледяной горки, которая должна отвлечь мальчишек и девчонок от вредоносных для них компьютеров и телефонов.
Что привело вас в журналистику?
Есть хорошая советская песня «Для чего, человек, ты живёшь?». Часто слушая её, думаю: «А ты сам для чего живёшь?». В мыслях высоко взлетаю. После окончания школы-десятилетки сначала хотел поступать в Казанский университет, чтобы стать… астрономом. Подал заявление, мне пришли бумаги, но оказалось, что там в приёмных экзаменах английский язык. А у нас в сельской школе учительница по английскому была молодая, учеников на уроках не контролировала, да и сама, наверное, не так уж хорошо знала свой предмет. Вызовет, бывало, меня к доске, я выхожу, шевелю, в гомоне сверстников, губами, и она мне говорит: «Садись, тройка!». Потому-то астрономом стать не получилось. В это самое время в Ижевске, столице Удмуртии, открыли сельскохозяйственный институт. А по проводному радио – песня, чуть ли не каждый день: «Выходил на поля, молодой агроном…». Романтика! А я, книгочей, романтиком был. Поступил в тот институт, на агрономический факультет.
В апреле 1961-го года, в гагаринский год, имея на руках диплом Учёного агронома, гадал с лучшим своим другом Юрием Яговкиным: «Куда ехать на работу?». Дипломы наши были с отличием, и нам дозволялось жить и работать в любом месте нашей необъятной тогда страны. Разостлали на столе карту Советского Союза. Кто-то из нас закрыл глаза и ткнули пальцем наугад в карту. Попали в Сибирь, в Тюменскую область. Приехали в Тюмень. Там нас распределили. Я прибыл в Ялуторовск - место ссылки декабристов. Оттуда должен был ехать в один из крупных совхозов, - меня назначили управляющим одного из отделений этого хозяйства. Уже садился в машину, как вдруг подбегает человек и говорит, что меня вызывает первый секретарь Ялуторовского райкома партии. Коммунистом я тогда ещё не был, только комсомолец, но ослушаться приказа не посмел. В кабинете первого секретаря райкома партии я стал… журналистом: меня назначили заведующим сельскохозяйственного отдела Ялуторовской районной газеты «Ленинский путь».
В том же 1961-ом году – очередное (уже третье!) важное для меня событие: после успешной сдачи приёмных экзаменов стал студентом заочного отделения факультета журналистики Уральского государственного университета. И эта учёба тоже была мне не в тягость. К первому свидетельству о высшем образовании прибавился диплом журналиста. И понесло меня по стране! Девять газет было, которым я служил, как говорится, верой и правдой: три – районные, три - областные, две - республиканские и одна всесоюзная! До всесоюзной «Сельской жизни» самый плодотворный период моей журналистской работы был в древнем русском городе Брянске, в редакции областной газеты «Брянский рабочий» - «кузнице» кадров для центральных изданий: многие из моих товарищей впоследствии перешли на работу в редакции газет «Правда», «Известия» , «Светская Россия». Стремился туда и я. Наш редактор, мудрый Григорий Иванович Бубенок, не препятствовал этому. Он с удовлетворением следил за тем, как быстро росли его «птенцы». В таком деятельном целеустремлённом коллективе не отсиживался где-то в стороне от общего дела и я. Будучи корреспондентом сельскохозяйственного отдела, побывал чуть ли не во всех колхозах и совхозах Брянской области. Публикации о жизни села были не только в «Брянском рабочем», но и во всесоюзной газете ЦК КПСС «Сельская жизнь», у которой я был нештатным корреспондентом. Эту мою работу оценили и в 1982-м году приняли в штат, назначив собственным корреспондентом по Могилёвской, Витебской и Гомельской областям БССР. В 1988-ом году определили другое место жительства: из Могилева я переехал с семьёй в Ульяновск. Должность та же – собственный корреспондент, но уже по Ульяновской, Куйбышевской (ныне – Самарская) и Пензенской областям.
И быть бы мне в «Сельской жизни» до самой пенсии, а, может, и ещё дольше (дела мои шли хорошо), но тут… в стране переворот, кончилась дорогая для меня Советская власть. У коммунистической «Сельской жизни» начались проблемы. В том числе – финансовые. При редакции создали коммерческий отдел, и нас, журналистов обязали продавать дефицитные тогда тракторы, комбайны, разный ширпотреб... Но мне всегда претило торгашество, и в 1992-м году я покинул редакцию «Сельской жизни». Остался, как тот былинный витязь – на распутье…
Последняя моя газета – областная «Жизнь и экономика». Должность главного редактора была получена по конкурсу. Когда пришёл в эту газету, у неё был тираж 24 000 экземляров, через год, когда уходил - уже 240 000.
Есть хорошая советская песня «Для чего, человек, ты живёшь?». Часто слушая её, думаю: «А ты сам для чего живёшь?». В мыслях высоко взлетаю. После окончания школы-десятилетки сначала хотел поступать в Казанский университет, чтобы стать… астрономом. Подал заявление, мне пришли бумаги, но оказалось, что там в приёмных экзаменах английский язык. А у нас в сельской школе учительница по английскому была молодая, учеников на уроках не контролировала, да и сама, наверное, не так уж хорошо знала свой предмет. Вызовет, бывало, меня к доске, я выхожу, шевелю, в гомоне сверстников, губами, и она мне говорит: «Садись, тройка!». Потому-то астрономом стать не получилось. В это самое время в Ижевске, столице Удмуртии, открыли сельскохозяйственный институт. А по проводному радио – песня, чуть ли не каждый день: «Выходил на поля, молодой агроном…». Романтика! А я, книгочей, романтиком был. Поступил в тот институт, на агрономический факультет.
В апреле 1961-го года, в гагаринский год, имея на руках диплом Учёного агронома, гадал с лучшим своим другом Юрием Яговкиным: «Куда ехать на работу?». Дипломы наши были с отличием, и нам дозволялось жить и работать в любом месте нашей необъятной тогда страны. Разостлали на столе карту Советского Союза. Кто-то из нас закрыл глаза и ткнули пальцем наугад в карту. Попали в Сибирь, в Тюменскую область. Приехали в Тюмень. Там нас распределили. Я прибыл в Ялуторовск - место ссылки декабристов. Оттуда должен был ехать в один из крупных совхозов, - меня назначили управляющим одного из отделений этого хозяйства. Уже садился в машину, как вдруг подбегает человек и говорит, что меня вызывает первый секретарь Ялуторовского райкома партии. Коммунистом я тогда ещё не был, только комсомолец, но ослушаться приказа не посмел. В кабинете первого секретаря райкома партии я стал… журналистом: меня назначили заведующим сельскохозяйственного отдела Ялуторовской районной газеты «Ленинский путь».
В том же 1961-ом году – очередное (уже третье!) важное для меня событие: после успешной сдачи приёмных экзаменов стал студентом заочного отделения факультета журналистики Уральского государственного университета. И эта учёба тоже была мне не в тягость. К первому свидетельству о высшем образовании прибавился диплом журналиста. И понесло меня по стране! Девять газет было, которым я служил, как говорится, верой и правдой: три – районные, три - областные, две - республиканские и одна всесоюзная! До всесоюзной «Сельской жизни» самый плодотворный период моей журналистской работы был в древнем русском городе Брянске, в редакции областной газеты «Брянский рабочий» - «кузнице» кадров для центральных изданий: многие из моих товарищей впоследствии перешли на работу в редакции газет «Правда», «Известия» , «Светская Россия». Стремился туда и я. Наш редактор, мудрый Григорий Иванович Бубенок, не препятствовал этому. Он с удовлетворением следил за тем, как быстро росли его «птенцы». В таком деятельном целеустремлённом коллективе не отсиживался где-то в стороне от общего дела и я. Будучи корреспондентом сельскохозяйственного отдела, побывал чуть ли не во всех колхозах и совхозах Брянской области. Публикации о жизни села были не только в «Брянском рабочем», но и во всесоюзной газете ЦК КПСС «Сельская жизнь», у которой я был нештатным корреспондентом. Эту мою работу оценили и в 1982-м году приняли в штат, назначив собственным корреспондентом по Могилёвской, Витебской и Гомельской областям БССР. В 1988-ом году определили другое место жительства: из Могилева я переехал с семьёй в Ульяновск. Должность та же – собственный корреспондент, но уже по Ульяновской, Куйбышевской (ныне – Самарская) и Пензенской областям.
И быть бы мне в «Сельской жизни» до самой пенсии, а, может, и ещё дольше (дела мои шли хорошо), но тут… в стране переворот, кончилась дорогая для меня Советская власть. У коммунистической «Сельской жизни» начались проблемы. В том числе – финансовые. При редакции создали коммерческий отдел, и нас, журналистов обязали продавать дефицитные тогда тракторы, комбайны, разный ширпотреб... Но мне всегда претило торгашество, и в 1992-м году я покинул редакцию «Сельской жизни». Остался, как тот былинный витязь – на распутье…
Последняя моя газета – областная «Жизнь и экономика». Должность главного редактора была получена по конкурсу. Когда пришёл в эту газету, у неё был тираж 24 000 экземляров, через год, когда уходил - уже 240 000.
Когда я пришёл в газету «Жизнь и экономика», её тираж был 24 тысячи экземпляров, а через год - уже 240 тысяч.
Тираж так сильно вырос. Почему?
Появилась мысль сделать эту газету «газетой читателей». Я придумал несколько рубрик, главная – «Строки из писем». Из приходящих в редакцию писем я выделял какие-то отрывки и получал публикация в 300-400 строк с радостями и тревогами читателей. Главными в тех строках были суждения о хорошем и плохом, а также советы о том, как улучшить жизнь не только в своей области, но и в стране, в мировом сообществе. Важные проблемы затрагивались в публикациях под рубрикой «Хочу сказать вам…». Популярной была рубрика «Стихи наших читателей»
Появилась мысль сделать эту газету «газетой читателей». Я придумал несколько рубрик, главная – «Строки из писем». Из приходящих в редакцию писем я выделял какие-то отрывки и получал публикация в 300-400 строк с радостями и тревогами читателей. Главными в тех строках были суждения о хорошем и плохом, а также советы о том, как улучшить жизнь не только в своей области, но и в стране, в мировом сообществе. Важные проблемы затрагивались в публикациях под рубрикой «Хочу сказать вам…». Популярной была рубрика «Стихи наших читателей»
Тут мы подошли к вопросу: «Журналистика… для чего она? И для чего он, журналист?»
Главным в моей, советской, журналистике были способы и методы воздействия на человека с целью усовершенствования его нравственных, гуманистических и деловых качеств. Этому способствовала многожанровость газетных публикаций: очерк, зарисовка, аналитическая статья, информационные заметки. Особенно привлекали читателей очерки, прежде всего те, которые публиковали ведущие журналисты страны на страницах популярных газет «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Литературная газета» «Сельская жизнь», «Советская Россия». В тех очерках были жизнеописание лучших людей страны: честных, справедливых, бескорыстных, самоотверженных, преданных своему Отечеству и не забывающих в целом о Человечестве, желающих ему такого же общего блага, которое в значительной степени уже было достигнуто в нашей стране.
«Возвышать читателя своими публикациями, а не склоняться к нему, чтобы удовлетворять какие-то его прихоти!» - часто звучало на редакционных летучках.
Ещё одна особенность советской прессы: к участию в газетной деятельности привлекались миллионы читателей, которые делились опытом, как сделать жизнь каждого лучше, счастливее, полезнее для общества. В редакциях газет был такой расклад: 40 Х 60. Это означало, что каждый журналист был обязан публиковать на страницах газеты 40 процентов своих строк и 60 - авторских. На практике было так: журналист приходит на завод или в село на животноводческую ферму и находит там лидера (такого в моё время называли передовиком, или новатором, или ударником коммунистического труда). У него много достижений на своём участке производства, а вот рассказать о них складно он не всегда умеет. Ему на помощь приходит журналист, и уже вместе, в сотворчестве, они готовят публикацию для газеты. После таких публикаций некоторым вручались ордена, а лучшему из лучших присваивались высшие звания – Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда.
Еще одна особенность советской журналистики - стремление защитить униженных и обиженных, исключить несправедливость, если она кем-то сотворена или допущена. В каждой из моих газет была рубрика «Письмо позвало в дорогу». С такими письмами жалующих на кого-то или на что-то читателей, видящих в газете последнюю инстанцию, которая может помочь, множество раз отправлялся в дорогу и я. Защищал своими публикациями трактористов, доярок, скотников, председателей колхозов, директоров совхозов, первых секретарей райкомов партии. Чаще всего обиженным удавалось вернуть доброе имя.
Главным в моей, советской, журналистике были способы и методы воздействия на человека с целью усовершенствования его нравственных, гуманистических и деловых качеств. Этому способствовала многожанровость газетных публикаций: очерк, зарисовка, аналитическая статья, информационные заметки. Особенно привлекали читателей очерки, прежде всего те, которые публиковали ведущие журналисты страны на страницах популярных газет «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Литературная газета» «Сельская жизнь», «Советская Россия». В тех очерках были жизнеописание лучших людей страны: честных, справедливых, бескорыстных, самоотверженных, преданных своему Отечеству и не забывающих в целом о Человечестве, желающих ему такого же общего блага, которое в значительной степени уже было достигнуто в нашей стране.
«Возвышать читателя своими публикациями, а не склоняться к нему, чтобы удовлетворять какие-то его прихоти!» - часто звучало на редакционных летучках.
Ещё одна особенность советской прессы: к участию в газетной деятельности привлекались миллионы читателей, которые делились опытом, как сделать жизнь каждого лучше, счастливее, полезнее для общества. В редакциях газет был такой расклад: 40 Х 60. Это означало, что каждый журналист был обязан публиковать на страницах газеты 40 процентов своих строк и 60 - авторских. На практике было так: журналист приходит на завод или в село на животноводческую ферму и находит там лидера (такого в моё время называли передовиком, или новатором, или ударником коммунистического труда). У него много достижений на своём участке производства, а вот рассказать о них складно он не всегда умеет. Ему на помощь приходит журналист, и уже вместе, в сотворчестве, они готовят публикацию для газеты. После таких публикаций некоторым вручались ордена, а лучшему из лучших присваивались высшие звания – Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда.
Еще одна особенность советской журналистики - стремление защитить униженных и обиженных, исключить несправедливость, если она кем-то сотворена или допущена. В каждой из моих газет была рубрика «Письмо позвало в дорогу». С такими письмами жалующих на кого-то или на что-то читателей, видящих в газете последнюю инстанцию, которая может помочь, множество раз отправлялся в дорогу и я. Защищал своими публикациями трактористов, доярок, скотников, председателей колхозов, директоров совхозов, первых секретарей райкомов партии. Чаще всего обиженным удавалось вернуть доброе имя.
А как вы стали садовником?
Тираж моей последней газеты пошел в гору, зарплата устраивала, коллектив редакции был небольшой, но целеустремлённый и деятельный. Жить бы, творить да радоваться, но тут издатель решил добавить в газету рекламу, а я всегда был против этого. Поэтому ушел из газеты. Прощаясь, издатель спросил меня: «Ну, и что ты будешь делать?». Я ответил: «Цветы сажать».
И сажали?
Устроился в домоуправление якобы садовником, а оказалось – простым рабочим. Платили столько, что на хлеб не хватало. Увидел объявление: «ГТРК «Волга» требуется дворник». Решил пойти туда. Подумал: «Дворник может и цветы сажать». Пришел. Но там меня приняли не дворником, а редактором теленовостей. После в той же телерадиокомпании работал редактором радионовостей... В 1998-ом году мне исполнилось 60 лет, и меня отправили на пенсию. Казалось бы, с журналистикой покончено. Но одиннадцать лет назад дочь Катя и её муж Сергей приобщили меня, тогда 72-летнего, к компьютеру. Появилась возможность продолжить свою журналистскую деятельность уже в Интернете.
Это удобнее, чем работать в газете?
Конечно! Во-первых – свобода: никаких заданий, что хочешь, то и пиши. Во-вторых, есть выбор поля деятельности. Сначала я был в «Живом Журнале», потом в Фейсбуке, а четыре месяца назад зарегистрировался ещё и в «ВКонтакте».
Кто у вас в подписчиках?
Элита, интеллектуалы, в основном - люди, которых я хорошо знаю. Почти у каждого из них какое-то любимое, полезное для общества дело. Хотя я уже старый, но учусь у них опыту. Надеюсь, что и они получают от меня что-то полезное для себя, для деятельной творческой жизни.
Тираж моей последней газеты пошел в гору, зарплата устраивала, коллектив редакции был небольшой, но целеустремлённый и деятельный. Жить бы, творить да радоваться, но тут издатель решил добавить в газету рекламу, а я всегда был против этого. Поэтому ушел из газеты. Прощаясь, издатель спросил меня: «Ну, и что ты будешь делать?». Я ответил: «Цветы сажать».
И сажали?
Устроился в домоуправление якобы садовником, а оказалось – простым рабочим. Платили столько, что на хлеб не хватало. Увидел объявление: «ГТРК «Волга» требуется дворник». Решил пойти туда. Подумал: «Дворник может и цветы сажать». Пришел. Но там меня приняли не дворником, а редактором теленовостей. После в той же телерадиокомпании работал редактором радионовостей... В 1998-ом году мне исполнилось 60 лет, и меня отправили на пенсию. Казалось бы, с журналистикой покончено. Но одиннадцать лет назад дочь Катя и её муж Сергей приобщили меня, тогда 72-летнего, к компьютеру. Появилась возможность продолжить свою журналистскую деятельность уже в Интернете.
Это удобнее, чем работать в газете?
Конечно! Во-первых – свобода: никаких заданий, что хочешь, то и пиши. Во-вторых, есть выбор поля деятельности. Сначала я был в «Живом Журнале», потом в Фейсбуке, а четыре месяца назад зарегистрировался ещё и в «ВКонтакте».
Кто у вас в подписчиках?
Элита, интеллектуалы, в основном - люди, которых я хорошо знаю. Почти у каждого из них какое-то любимое, полезное для общества дело. Хотя я уже старый, но учусь у них опыту. Надеюсь, что и они получают от меня что-то полезное для себя, для деятельной творческой жизни.
Как отмечаете Новый год в семье?
Внучки выбирают сюжеты и готовят по ним постановки, а одна из них – Маша – ещё и на гитаре играет. Повеселимся дома, а потом все вместе идем на горку - соревноваться, кто дальше скатится.
Принято считать, что чем человек взрослее, тем меньше он верит в чудеса. Вы верите?
Верю! Просто чудеса надо уметь видеть. К примеру, растут два цветка, между ними паутина, на паутине – капельки росы, и капельки эти сверкают на солнце алмазами. Разве не чудо? Или есть у меня ещё увлечение – каждый день фотографирую облака. А они всегда разные. Тоже чудо…
Какими событиями вам запомнится уходящий год?
Много печального, к сожалению… Делал проект «Экологические тропы школьного двора», проводил по этим тропам экскурсии со школьниками, рассказывал им про цветы… Был случай – на асфальт намело песок, а в песок попали семена календулы, и из них выросли цветы. Я подвёл ребят и говорю: «Смотрите, почвы нет, а цветы выросли. Почему? Потому что жизнестойкие. А почему жизнестойкие? А потому, что не едят чипсы, не пьют газировку, не курят!». Ребята посмеялись, но, может, кое о чём и задумались. Считаю, что ребенка надо с самого детства знакомить с цветами. На природе он замечает много необычного для него, задаёт разные вопросы, получает ответы и нравственно развивается быстрее. Уничтожили мои экологические тропы - скосили сто тысяч цветочных кустов… Но было в уходящем году и хорошее. Внуки (их у меня пятеро) радуют: каждый уже в чём-то преуспел с пользой для своего будущего.
Внучки выбирают сюжеты и готовят по ним постановки, а одна из них – Маша – ещё и на гитаре играет. Повеселимся дома, а потом все вместе идем на горку - соревноваться, кто дальше скатится.
Принято считать, что чем человек взрослее, тем меньше он верит в чудеса. Вы верите?
Верю! Просто чудеса надо уметь видеть. К примеру, растут два цветка, между ними паутина, на паутине – капельки росы, и капельки эти сверкают на солнце алмазами. Разве не чудо? Или есть у меня ещё увлечение – каждый день фотографирую облака. А они всегда разные. Тоже чудо…
Какими событиями вам запомнится уходящий год?
Много печального, к сожалению… Делал проект «Экологические тропы школьного двора», проводил по этим тропам экскурсии со школьниками, рассказывал им про цветы… Был случай – на асфальт намело песок, а в песок попали семена календулы, и из них выросли цветы. Я подвёл ребят и говорю: «Смотрите, почвы нет, а цветы выросли. Почему? Потому что жизнестойкие. А почему жизнестойкие? А потому, что не едят чипсы, не пьют газировку, не курят!». Ребята посмеялись, но, может, кое о чём и задумались. Считаю, что ребенка надо с самого детства знакомить с цветами. На природе он замечает много необычного для него, задаёт разные вопросы, получает ответы и нравственно развивается быстрее. Уничтожили мои экологические тропы - скосили сто тысяч цветочных кустов… Но было в уходящем году и хорошее. Внуки (их у меня пятеро) радуют: каждый уже в чём-то преуспел с пользой для своего будущего.
А чего бы вам хотелось от наступающего года?
Главное, чтобы голова и руки работали, и я мог по-прежнему сажать цветы. И ещё строить снежно-ледяную горку. Когда её строю, вспоминаю своё детство, в котором зима была любимым временем года. От этого молодею… Так вот живу. Стараюсь не потеряться в этом мире, о котором записываю размышления. Кстати, одна из моих рубрик в социальных сетях – «Мысли 83-летнего». Что-то из мыслей складывается в стихотворные строчки:
Главное, чтобы голова и руки работали, и я мог по-прежнему сажать цветы. И ещё строить снежно-ледяную горку. Когда её строю, вспоминаю своё детство, в котором зима была любимым временем года. От этого молодею… Так вот живу. Стараюсь не потеряться в этом мире, о котором записываю размышления. Кстати, одна из моих рубрик в социальных сетях – «Мысли 83-летнего». Что-то из мыслей складывается в стихотворные строчки:
А жизни осталось
Чуть-чуть да немножко:
Вот - был каравай,
А осталась лишь крошка.
Но… вместо томленья
Все те же стремленья.
Под ветхой одеждой
Все те же надежды:
На счастье и волю,
На лучшую долю,
На труд благородный,
На сад, что в душе, плодородный…
***
Посмотри, как носится
Смешная и святая детвора…
(Из песни)
Оставив дома мягкого дивана негу,
Лопатой штыковой перекидал я тонны снега.
Где летом был цветник,
Теперь гора крутая
И мчится с этой крутизны мальчишек и девчонок стая…
***
Недолог, человек,
Твой век.
И потому – упорствуй,
Пусть жить порой не просто.
И потому – геройствуй,
Пусть подвиг станет свойством.
Да, подвиг полновластный,
Иначе –жизнь напрасна!
Чуть-чуть да немножко:
Вот - был каравай,
А осталась лишь крошка.
Но… вместо томленья
Все те же стремленья.
Под ветхой одеждой
Все те же надежды:
На счастье и волю,
На лучшую долю,
На труд благородный,
На сад, что в душе, плодородный…
***
Посмотри, как носится
Смешная и святая детвора…
(Из песни)
Оставив дома мягкого дивана негу,
Лопатой штыковой перекидал я тонны снега.
Где летом был цветник,
Теперь гора крутая
И мчится с этой крутизны мальчишек и девчонок стая…
***
Недолог, человек,
Твой век.
И потому – упорствуй,
Пусть жить порой не просто.
И потому – геройствуй,
Пусть подвиг станет свойством.
Да, подвиг полновластный,
Иначе –жизнь напрасна!
Беседовала Дарья Алексеева
Фото из архива Геннадия Краснопёрова
Фото из архива Геннадия Краснопёрова
